Мифы и обычаи древних русичей. Часть 2
СИМВОЛЫ И ОБЕРЕГИ
Понятия о символах и оберегах очень древние. Они возникли в эпоху, когда мир древним русичам представлялся еще плоским. Каждая новая эпоха дополняла список тех или других. Когда русичи одомашнили ряд животных, те стали им хорошими помощниками. На первом месте был конь, главная тягловая сила и транспортное средство. Настольные деревянные солонки в виде коня (уместно и такое толкование) символизировали дневное движение Солнца по небосводу.
Солонки в виде уточки его ночное движение. Что касается фигуры коня на конце охлупня на крыше дома — конек оберегал этот дом от проникновения нечистой силы в него через крышу. Под крыльцо старались класть конскую голову, к порогу или к замочной скважине прибивали подкову, чтобы злыдни не проникли в избу через дверь.
Курица стала символом плодовитости. Для кур был придуман их покровитель, своего рода куриный бог Курко и куриная смерть. Дважды в году отмечались куриные праздники. Кур часто приносили в жертву великим богам. Куриные яйца символизировали плодородие и хорошую жизнь Их красили отваром луковой шелухи, ели в дни весенних языческих праздников и запахивали в поле на первой полосе. Петух считался символом восходящего солнца, его вестником. Громкое петушиное «ку-ка-ре-ку» отгоняло нечистую силу, особенно ночью. Фигура петуха, вырезанная из дерева и помещенная на крыше, а позднее петухи-флюгеры и жестяные петухи, прибитые на крышку сундука с одеждой, считались оберегами. Бытующее в наши дни мужское имя Будимир в древности было одним из названий петуха.
При закладке нового дома под углы: клали в качество оберегов клочок шерсти, горсть зерна, воск, иногда конскую голову. Внутри дома главным оберегом была русская печь. У печи давались клятвы, в печурки прятали молочные детские зубы. Вторым священным местом в избе была матица. На ней вырезали «колесо рода» в виде круга с шестью лучами и по сторонам его — идеограммы вспаханного поля. Красный угол завешивали ритуальными полотенцами с вышитыми на них фигурами Макоши, Лады и Лели. Со времени внедрения на Руси христианства в красном углу устраивалась божница с иконой и лампадой под ней.
Накануне заселения вновь построенной избы в нее приносили красного петуха, чтобы изба не сгорела. На следующий день в избу впускали, раньше чем в нее зайдут хозяева, белую кошку, постена (таракана) и мизгиря (паука). Они должны были принести с собой благополучие и достаток. Белую кошку нельзя было обижать, пауков и тараканов запрещалось давить. Это могло принести несчастье. Черные кошки обещали неудачу идущему по делу человеку, если они перебегали ему дорогу, потому что они «знаются с чертом».
На прялках (пряслицах) и трепалах вырезали солнечные символы, а вальки, которые использовались при полоскании белья в реке, имели ручку в виде фигуры Макоши. На лопасти же вальков вырезались солнечные круги, квадраты или ромбы, представлявшие засеянное поле.
Одежда и украшения были самыми близкими к телу человека оберегами, особенно у женщин. Головные уборы носили «птичьи» названия: кокошник (кокош — одно из древних названий петуха), кичка (утка). Нашейные украшения: гривны — знаки знатности и богатства; бусы, ожерелья должны были хранить от ворога неприкрытую шею; подвески в виде круга с лучами (знак Солнца) и лунницы в виде полумесяца рогами вниз были символами супружества.
Кольца, перстни, браслеты в виде плетенки (вода) или ромбов (поле) — знаки супружества и обереги рук. Амулеты — обереги груди: в виде птицы — знак семьи; челюсть хищника — охраняет от зверя; ложка — знак сытости; ключ — хранитель имущества. Костяной гребень говорил об опрятности его владельца. Была сложена поговорка: «Царь Костентин гонит стадо через тын». Гребенки в волосах спасают женщин от бабы Яги в лесу. Вышивки по подолу, вороту и на концах рукавов оберегали людей от проникновения нечистой силы под одежду.
БОГИ ПОДЗЕМНОГО МИРА — КРОМА
Вероятно, с увеличением численности жителей восточнославянских племен и освоением ими безлесных заднепровских степей им стало трудно сжигать всех покойников на кострах. Умерших стали хоронить в земле, первоначально не в гробах, в вытянутом положении. Рядом с покойником клали оружие и орудия труда, посуду и другую бытовую мелочь. С них не снимали украшений. Подземный мир русичей носил название кром и был фантастической копией наземного мира. Мыслилось, что в нем есть поля, которые предстоит возделывать покойникам, и дома, в которых они могут жить. Но там не было света, а стояла тьма кромешная. Совместить такие понятия можно, конечно, только в мифах.
Кром не был похож на страшный ад с котлами, наполненными кипящей смолой, в которых мучаются будто бы умершие грешники. Понятие об огненном аде зародилось в сознании тех племен, которые жили вблизи огнедышащих гор — вулканов. К древним русичам, жившим вдали от вулканов, оно было принесено вместе с христианской верой.
Над знатным покойником его дружина насыпала курган, над менее знатным родственником делали невысокий холмик. Так создавалась копия трехмерного мира: вверху небо; курган или могильный холмик — это Земля; под ними — подземный мир, кром.
Возле кургана проводили тризну — погребальное состязание оставшихся в живых, призванное показать их жизнеспособность и отгоняющее от них Смерть. Главное в тризне место занимали конские скачки и «ристание (борьба) на поприще». Представление о тризне как чрезмерном винопитии ошибочно, винопитие было делом второстепенным. Вокруг незнатного могильного холмика устраивались довольно скромные поминки, во время которых родные плакали, громко причитали, полагая, что этого требует Карна, богиня плача, и Желя, богиня печали. Эти причеты и были главной частью первых поминок. Если среди родственников умершие не было женщины, способной «проголосить» как следует, нанимали плакальщицу-профессионалку. Богиней смерти считалась младшая сестра Солнца Морена, ее ближайшими помощниками были Мороз, Карачун, Кощей Бессмертный и баба Яга. По мнению ряда ученых, Морена — это самая древняя славянская богиня, миф о которой возник еще в ледниковый период. Морена — это сама смерть, ее второе название. Об этом говорит корень ее имени «мор», от него образованы такие слова, как «мор», «заморить», «умирать», «умер», «смерть». Вечно хмурая, но не злая, она напевала скорбные и в тоже время нежные и мужественные песни у изголовья усопшего. Ее облика не сохранили русские легенды. В дни проводов Зимы и встречи Весны люди изготовляли из соломы куклу, называемую Мореной, затем, плача, топили ее в воде или сжигали, а горелую солому разбрасывали по полям.
Мороз — бородатый седой старик, одетый в шубу, считался первым помощником Морены. Он уже осенью заставлял всю природу замереть, покрывал Землю снегом, сковывал реки и озера льдом (снег и лед — это «мертвая» вода) и мог до смерти заморозить человека. Этот образ появился в русской мифологии, вероятно, тоже в ледниковый период. Тогда Мороз был хозяином ледяного дворца в царстве полярной ночи, впоследствии перешедшего во владения Кощея Бессмертного. Позднее он превратился в сказочного Морозка, который с палицей в руках «обходит владенья свои», бьет этой палицей по замерзшим деревьям, от чего они трещат. Ночами бдит хозяек, заставляя их рано топить печи. Морозко добр к трудолюбивым девушкам и жесток к ленивым. С начала 18-го века Мороз стал добрым, он вместе со Снегурочкой раздает детям новогодние подарки.
Карачун – это бог смерти домашнего скота, но в отдельных случаях он лишает жизни и человека. Об этом говорит выражение, бытующее и в наши дни: "Тут и пришел ему карачун”. Христианское Рождество совпало с днем Карачуна, поэтому предрождественский пост долгое время на Руси назывался Карачуновским постом, хотя в языческое время ритуальных постов не было.
Кощеи Бессмертный — это царь подземного мира. Он не предавал людей смерти, а только царствовал над покойниками. Внешне — это страшный скелет, но живой, причем охочий до молоденьких девушек, которых он похищал в их брачную ночь и уносил по воздуху в свой богатый дворец в тридевятом царстве, тридесятом государстве. Его мечта — стать бессмертным, и это слово стало постоянным эпитетом его имени. Однако в русских сказках смелый и находчивый Иван-царевич убивает его и освобождает из его дворца свою невесту Красоту Ненаглядную. Путь в подземное царство, как и в вырий, указывает кукушка, впускает туда покойников баба Яга. По одной из легенд, в подземном царстве есть у бабы Яги свое поле. Однажды лошади ее соседа-покойника потравили на этом поле посевы, и баба Яга, рассвирепев, выколола ему глаза. Большинство же русских сказок считает бабу Ягу старой кровожадной ведьмой, живущей в лесной глуши в избушке на курьих ножках, ездящей по своим делам в каменной ступе, подпираясь метлой.
Представление о такой избушке возникло в период, когда над могилами русичи стали возводить небольшие копии домов без дверей и окон или просто двускатные крыши на двух столах. Вокруг этих надмогильных сооружений родственники умерших справляли поминки по своим родителям и дедам. Дни таких поминок получили название родительских суббот, родуниц (нынче говорят: радуниц, хотя радостного в таких обрядах мало). В Белоруссии эти дни зовут днями дзядов (дедов).
Во время поминок на жальнике (кладбище) разжигали костер, "чтобы щур и пращур (дед и прадед) согрелись в могилах”. На кладбище шли с пирогами, блинами, вареным мясом, крашеными яйцами. Женщины там громко "вопили” (причитали). Убирали могилы свежим дерном, на них ставили пиво, медовуху и лакомые блюда. Окликали загробных "гостей” по имени, прося поесть и попить принесенного. Со временем дед-покойник превратился в домового, который жил в избе под печью. Если о нем хорошо отзывались и не забывали изредка угощать, охраняй дом от злыдней, командовал дворовым, банником и огуменником. Домовой считался важным существом. Идя во вновь построенную избу, хозяин зазывал домового: "Батюшка домовой и матушка домовая, пойдемте к нам в новое жилище с нами жить”. Домового из старой избы символически переносили в новую на хлебной лопате в горшке с горячими углями.
Мертвецов в древности делили на «чистых» и «нечистых». К чистым относили тех, кто умер от старости, от болезни, погиб в сражении с врагами племени. Нечистых звали навьем и упырями. Это были те, кто убит в хулиганской драке, утонул, покончил жизнь самоубийством, умер от запоя, убит молнией, загрызен волками. Упырей боялись, веря в то, будто бы ночами они выходят из могил и летают на «злых ветрах». Их крик означает чью-то смерть. Влетев в дом, упыри сосали кровь у спящих беременных женщин и детей.
Прежде чем схоронить «нечистых” покойников, им за ушами вбивали зуб от бороны, а если в деревне начиналась эпидемия или в природе засуха, их трупы выкапывали из земли, пробивали осиновым колом и снова закапывали вниз лицом или топили в болоте. Вера в упырей так же стара, кик и представление о девах-берегинях. Упыри и берегини — явные противоположности. В наши дни слово «упыри» не употребляется, теперь бытует вера в вампиров, реально ничем не подтвержденная. Жальник (кладбище) охранял Блазн, сын небесного владыки Сварога, бог видений, галлюцинаций. В тихие летние ночи на кладбище иногда бывают видны фосфорические искры или огоньки светлячков. Их-то и считали «светильниками Блазна». От имени этого древнего бога в нашей современной речи понятия «соблазн», «соблазнять», "блазнит» (мерещится).
Заканчивая краткое перечисление древних языческих богов, хочется напомнить, что А. С. Пушкин, отлично знавший русские мифы, в трех десятках поэтических строк удивительно образно пересказал их. Цитата будет сравнительно длинной, но я приведу ее все-таки, лишь немного сократив:
У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь па дубе том,
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи, кругом.
Идет направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит.
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей.
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с бабою Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кощей над златом чахнет;
Там русский дух, там Русью пахнет.
БАЯНЫ, ВОЛХВЫ, ЧАРОДЕИ
Даже в наш просвещенный науками век религий много. Есть вероучения с сотнями миллионов верующих. Таких десятки. Есть племенные религии, чьим богам поклоняются только тысячи и даже сотни людей. Но в каждой из них есть рядовые поклонники — паства и знатоки религиозных легенд и обычаев — служители культа, священнослужители. Были они и у древних русичей, но звались по-иному, причем по-разному в зависимости от того, о чем говорили и что делали.
Правдивые исторические повести и рассказы на бытовые темы в старину назывались баснями (от глагола «баять» — говорить). Повествования о богах, полные фантастических, сказочных эпизодов, мифы звались кощунами. Рассказчики басен числились баянами (боянами), рассказчики кощун — кощунниками.
Баяны в зависимости от своих талантов могли не просто баять, рассказывать, но и петь текст своего рассказа, как позднее пели былины наши северные сказители. Образ такого певца-импровизатора классически нарисован в «Слове о полку Игореве». Тот Боян обладал смелой поэтической мыслью, которая в процессе его рассказа-пения «растекалась по древу», «волком рыскала по земле», «летала соколом по поднебесью». В наш век таких Боянов уже нет, есть лишь музыкальные инструменты, носящие такое старинное название. И жанр современной басни мало чем похож на древнее вполне реалистическое повествование.
С принятием на Руси в 10-м веке христианства рассказы о древних русских языческих богах — кощуны были категорически запрещены. Кощунников беспощадно преследовали, и глагол «кощунствовать» получил новое, отрицательное значение — богохульствовать.
Любая религия знает не только рассказы о богах, но и множество обрядов. Знатоки легенд и обрядов древними русичами звались знахарями, знахарками (от глагола «знать») или ведунами, ведуньями, ведьмами (от глагола «ведать»). Ничего отрицательного в эти слова не вкладывалось. Ведуны, знахари были, по правде сказать, людьми умными, которые много знали и умели. Они были организаторами языческих праздников — дней Перуна, Ярилы, Купалы, Макоши и других. Были древние астрономы-звездочеты, что умели читать надписи на ритуальных сосудах, выполненные «чертами и резами», то есть были хорошими грамотеями своего времени. В праздничные дни разводили костры. Выступая перед соплеменниками, били в самодельные бубны-кудесы, за что звались кудесниками. Выполняли сложные танцы с необычными телодвижениями, кобенились, и поэтому звались кобниками. Вели соплеменников к камням-алатырям и приносили там жертвы своим богам, то есть выполняли роль жрецов. Слово «жертва» в древнее время обозначало прежде всего похвалу, адресованную тому или иному богу, духу, а также то, что можно было съесть, «сожрать». Жрецы, как правило, имели помощников, которые резали кур, баранов, быков или топили в реке лошадь, что племя, деревня приносили в жертву. Эти помощники звались потворниками.
Веря в магическую силу воды, древние знахари колдовали над чарами, наполненными ею, они были колдунами, чародеями. Над чарами часто говорили негромко, что-то таинственно шептали. В таких случаях их звали наузниками, шептунами. Своими таинственными действиями, убедительными словами, необычными телодвижениями завораживали толпу, становясь обавниками (то есть обаятельными, неотразимыми, своего рода гипнотизерами).
Но чаще всего их звали волхвами. Волхвы считались владыками туч и могли в засуху нагнать их на небо и полить поля дождем. Могли, если нужно было, разогнать тучи, чтобы Солнце как следует прогрело землю. Их считали облакогонителями. Они был и также оракулами, предвещавшими будущее. Про них шла молва как о людях, способных вызвать затмение Солнца или Луны.
Образ древнего кудесника создал А. С. Пушкин в «Песне о вещем Олеге»:
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.
Олег попросил кудесника сказать, не боясь его, долго ли ему, Олегу, осталось жить, и тот ответил:
Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен,
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле,
Но вижу я жребий на светлом челе…
Прошли столетия. Большинство слов, обозначавших служителей древнего русского языческого культа, забыто или сменило свое значение. Так, слова «знахарь», «знахарка» теперь обозначают стариков или старушек, которые могут помочь больному человеку, даря или рекомендуя ему целебные травы. Слово «ведьма» вместо значения «много ведающая (знающая)» имеет теперь совсем отрицательный смысл: это «женщина, связавшая свою судьбу с нечистой силой». Слово «чарует» не имеет никакой связи с чарой, наполненной водой.
Многое за столетия меняется, но знать, что и как было в древности, все-таки полезно.
ИЗ ИСТОРИИ РУССКОГО КАЛЕНДАРЯ
Любой календарь предполагает деление года на крупные отрезки времени, создаваемые движением солнца, — весну, лето, осень, зиму и более мелкие — месяцы, недели, дни. У древних русичей календари могли появиться одновременно с возникновением культа Солнца. Культ этот появился еще в эпоху матриархата. Тогда сложилась легенда о четырех солнечных сестрах, родившихся от великой матери вселенной — богини Ма в разное время суток. Первой, утром родилась богиня Усень, ставшая утренней зарей; днем появилась Коляда — круглое яркое дневное светило Солнце; вечером — вечерняя заря Вечорка, ночью — вечно хмурая Морена, богиня мрака, ночи и смерти. Все они жили во дворце, воздвигнутом на безымянном морском острове, хозяйкой которого почему-то стала последняя из сестер.
Мрачная богиня Морена завидовала Коляде и каждый год осенью прятала ее в темное подземелье своего дворца, стремясь погубить там. Но старшая сестра Усень спасала Коляду в дни, когда Морена передавала Землю от Осени Зиме. Мы теперь называем эти дни зимним солноворотом (20-е числа декабря). Коляда выходила из темницы помолодевшей. Усень наряжала ее в светлые одежды, садила в разукрашенные сани, запряженные тройкой алых лошадей, и отправляла в теплые страны до полной победы Дня над Ночью, Весны над Зимой. Обозленная Морена заставляла Зиму усиливать стужу. Русичи выразили это в пословице: «Солнце — на лето, зима — на мороз». В эпоху патриархата Солнце стало светилом мужского рода — богом Коло. Возникли новые мифы, но народная память тысячи лет хранила имена Коляды и Усени. С этим боролись пришедшая на Русь православная церковь и русские цари. Так, царь Алексей Михайлович Романов в 1648 году издал указ, в котором говорилось: «В Москве… в навечерие Рождества Христова кликали многие люди «каледу» и «усень»… Мы указали… заказ крепкой, чтобы ныне и впредь никакие люди по улицам и по переулкам, и на дворех… «каледь», «плуг» и «усеней» не кликали и песен бесовских не пели».
В наше время миф о Коляде и Усени забыт. Слово Усень в разных местах России стали произносить искаженно: Авсень, Овсень, Баусень, Таусень — и этими словами обозначать лишь начало нового года, петь «колядки» и «обсевать» жилища с целью получения хорошего урожая.
Новым годом с древнейших времен многие народы (древние евреи, египтяне, греки, римляне) считали 1 марта. У русичей он держался на этой дате до 14-го века н. э. В 1342 году при митрополите Феогносте православный русский собор решил начинать как церковный, так и гражданский Новый год с 1 сентября. В древности этот день отмечали как день Белбога, и он в 14-м веке получил прозвище Летопроводец (слово «лето» обозначало тогда не только теплое время года, но и весь год). Древние керамические календари русичей отмечали обычно лишь большие «солнечные» праздники:
с 25 декабря до 6 января старого стиля – вызволение Коляды из темницы Ночи и древние «медвежьи пляски» (медведица-рожаница в эти дни рожала медвежонка и поворачивалась с одного боку на другой, поэтому и солнце поворачивало на лето); с 25 марта до 23 апреля старого стиля — встречу Весны, чествование плуга, бога Ярилы и богинь Лады и Лели; с 23 июня до 7 июля — проводы весны и бога Ярилы, чествование богини Макоши (Купалы), встречу Лета; 20 июля ст. ст. — день Перуна, подготовку к жатве и севу озимых, моление о прекращении дождей; с 1 по 16 августа ст. ст. — дни Макоши, принесшей урожай (позднее, в христианскую эпоху — три Спаса: 1 августа — медовый Спас (зажинки), 6 августа — яблочный (осенины), 16 августа — ореховый (дожинки: «Волосу на бороду»). Кроме этого, древние русичи праздновали более десятка дней «малых» богов. Месяцы в древности имели свои русские названия: весенние — березозол (март), цветень (апрель), травень (май); летние — червень (июнь), сенозорник (июль), серпень (август); осенние — вересень (сентябрь), листопад (октябрь), грудень (ноябрь); зимние — студень (декабрь), просинец (январь), снежень (февраль). С внедрением христианства на Руси к нам пришли древнеримские названия месяцев (они даны в скобках).
Каждый месяц делился на четыре седмицы по семь дней каждая: первый день имел название понедельник, второй — вторник, третий — среда, затем четверг, пятница, суббота (это слово пришло к нам из древнееврейского языка), седьмой день — неделя (современное воскресенье, день отдыха, когда можно было ничего не делать). Летние четверги считались днями громовержца Перуна, в эти дни ждали гроз. Двенадцать пятниц в году посвящались великой матери природы Макоши. Главными из них считались 9-я и 10-я пятницы (первая половина октября ст. ст.). Их праздновали десять дней без перерыва. Они посвящались окончанию тяжелой женской работы с трестой льна и конопли и началу веселых молодежных посиделок, на которых девушки пряли, пели, водили с парнями «городки» (хороводы), а семенные женщины садились дома за ручные ткацкие станки-кросна.
Древний языческий календарь отмечал также дни молений о дожде. На известном ромашковском глиняном календаре приднепровских славян-антов (IV век н. э.) отмечены четыре моления о дождях (май-июнь) и одно об их прекращении. В древности было много прогнозов о погоде. В календарях их не отмечали, но волхвы следили за погодой двенадцать дней подряд во второй половине декабря: погода 13 декабря ст. ст., но их мнению, должна была соответствовать будущему январю, 14 декабря — февралю, 15 — марту и т. д.
В 1699 году Петр Первый издал указ, которым приказал считать началом 1700-го года 1 января. В этом указе он писал: «Поелику в России считают Новый год по-разному, с сего числа перестать дурить головы людям и считать Новый год повсеместно с первого генваря. А в знак доброго начинания и веселия поздравлять друг друга с Новым годом, желая в делах благополучия и в семье благоденствия. В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, в санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять — на то и других дней хватает».
Многие языческие обычаи и приметы бытуют и теперь в русских селах, но рассказать обо всех не хватит места в нашей газете.
ГЕРОИ РУССКИХ СКАЗОК И БЫЛИН
Среди сотен русских сказок есть несколько десятков так называемых фантастических. В них-то и сохранились образы героев древних мифов. Простое перечисление сказочных героев говорит об этом: Солнце, Месяц, Луна, Солнцева сестра, Морозко, баба Яга, Лихо одноглазое, Кощей Бессмертный и сама Смерть — ведь это древние «большие» боги. Конечно, время внесло много нового в их облик и характеры. Солнце, например, в ряде сказок названо иносказательно: Свинка-золотая щетинка, Утка-золотые перышки, Золоторогий олень, Золотогривый конь, Красота Ненаглядная и т. п.
«Малых» богов в таких сказках еще больше: это упыри и черти, бес и леший, морской царь и ведьмы, водяной и царица змея. А звери, птицы, рыбы, которым в древности поклонялись русичи, в сказках представлены все: медведь, волк, лиса, заяц, коза, петух, утка, курица, ворон, цапля, журавль, орел, сокол, щука, ерш, рак и другие. Идея трехмерности мира опосредствованно дана в сказках о трех царствах. Враги сколотов-пахарей киммерийцы превратились в страшного Змея с тремя и более головами.
Время создало в русском фольклоре новый жанр — былины и новых героев — богатырей. Богатыри уже не боги, хотя слово это в своем корне имеет «бога». Они простые люди, но обладающие необычайной физической силой, ловкостью, мужеством, совершающие фантастические подвиги во славу своей Родины. Различают «старших» и «младших» богатырей. К старшим относятся Волх (Вольга) Всеславьевич, Святогор, Микула Селянинович, Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Волх Всеславьевич — сын змея, он обладает способностью перевоплощаться. Микула Селянинович — двойник «божественного пахаря» — царя Колоксая, научившегося обрабатывать землю. Святогор — богатырь, не знающий еще, где применить свою непомерную силу. Илья Муромец — главный богатырь киевского цикла. Он атаман тридцати богатырей, стоящих на заставе, охраняющей границу Киевской Руси. В былине "Илья Муромец и Сокольник», записанной в архангельском селе Усть-Цильма, они названы почти все. Я процитирую лишь малую часть той былины:
Тридцать-то было богатырей со богатырем.
Атаманом-то стар казак Илья Муромец,
Податаманьем-то Самсон да Колыбанович,
Добрыня-то Микитич жил во писаря,
Алеша-то Попович жил во поварах,
Мишка Торопанишка жил во конюхах…
Кроме киевских богатырей, русские былины знают новгородских героев: Ваську Буслаевича и Садко-богатого гостя; и владимирских: Соловья Будимировича, Чурила Пленковича, Ивана Горденовича, Скопина Михайловича и других.
В киевских богатырях много похожего. В детстве они росли «не по дням, а по часам». Рано, но неумело проявляли свою необычайную силу, ломая руки и ноги детям, с которыми играли. Повзрослев, с разрешения родителей надевали на себя латы кольчужные, шлемы богатырские, брали палицы в сорок пуд, тугие луки и сабли вострые. Кормили каждый своего коня пшеницей белояровой, седлали черкасским седлом и выезжали во чистое поле. Красив богатырь, сидящий на борзом коне: косая сажень в плечах, желтые кудри вьются из-под шлема! В чистом поле молодые и старые богатыри «утешались утехами богатырскими»: они кидали свои тяжелые палицы, вострое копьецо и сабельку высоко вверх и ловили их, падающих, единой левой рукой.
Если богатырь ехал по заданию князя, то его конь скакал выше дерева стоячего, ниже облака ходячего. Горы и долы между ног пускал, быстрые реки перепрыгивал. В бою с врагами земли Русской они были удачливы: куда махнет богатырь палицей, там во вражеском войске образуется улица, перемахнет — переулочек. И конь богатырский много врагов копытами побивал.
Бой обычно богатырь начинал в одиночку и бился три дня и три ночи без отдыха и лишь потом звал своих друзей на помощь. Свои ратные подвиги богатыри совершали не корысти ради, а из чувства любви к Родине. Они отказывались от княжеских наград и, проявляя скромность, занимали «нижнее место» на княжеских пирах. Однако обижались, если их обносили чарой зелена вина или говорили о них непочтительно. В таких случаях они отказывались выполнять княжеские просьбы и покидали Киев.
Новгородские и владимирские богатыри отличаются кое в чем от «старших», киевских. Это естественно. И враги у них другие: татары, литва. Русский художник В. М. Васнецов создал прекрасную картину «Застава богатырская», на которой нарисовал трех киевских богатырей: Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алешу Поповича. Хранительницами сюжетов былин и их сказительницами были, как правило, жительницы Русского Севера. Теперь, в конце 20-го века, и здесь былины практически забыты, хотя они с их богатырскими героями имеют огромное воспитательное значение для нашей молодежи.
ПАНТЕОН КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА И ЕГО СУДЬБА
В 980 году киевским князем стал Владимир Красное Солнышко. К тому времени уже сложился союз ряда восточнославянских племен. Жизнь требовала превращения его в единое феодальное государство, и Владимир решил это сделать, поставив основных племенных богов русичей на одном капище и объявив одного из них главным богом. На высоком холме в Киеве были воздвигнуты дубовые идолы Хорса, Дажьбога, Стрибога, Семаргла и Макоши. В центре этого «божественного» круга был поставлен самый высокий кумир Перуна. Туловище этого бога было деревянным, а голова целиком серебряная, усы же были сделаны из чистого золота. Бог грома и войны был объявлен главным княжеским богом всех русичей. Такой языческий пантеон должен был укрепить авторитет и власть киевского князя.
В пределах Киевской Руси это в какой-то мере и произошло, но христианский Запад и иудейско-мусульманский Восток по-прежнему относились к русским как к варварам-язычникам. Это не только морально унижало князя и его окружение, но и мешало установлению равноправных экономических и культурных связей Руси со своими соседями. Князь Владимир из-за этого стал знакомиться с религиями соседних государств: исламом, иудаизмом, католичеством и остановил свой выбор на православии — византийском варианте христианства. Он решил принять эту веру сам и крестить население свое страны.
Чтобы принятие христианства не превратило Русь в вассала Византии, Владимир помог в 987 году византийскому императору Василию Второму сохранить трон и поставил ультимативное требование: он сам станет христианином и крестит Русь, но император должен выдать за него замуж свою сестру Анну. Она должна была стать четвертой женой князя. Однако приезд Анны в Киев греки задержали, и в 988 году Владимир осадил своим войском опорный пункт Византии на Черном море — город Корсунь (современный Херсон в Крыму). Корсунь капитулировал. Владимир стал грозиться перенести военные действия на территорию Византии, и император Василий Второй, оплакав свою сестру, послал Анну в Киев. Вместе с будущей княгиней в Киев едут православные священники, хорошо знающие славянский язык. Владимира крестили и обвенчали с Анной. Став христианином, Владимир отослал от себя трех предыдущих жен и больше не женился. Так гласит предание.
После этого он приказал уничтожить языческий пантеон. Идолы богов были опрокинуты, изрублены и сожжены. Обезглавленного Перуна привязали к хвосту коня и стащили в Днепр. При этом двенадцать дружинников кололи его копьями, били палицами, а киевляне, видя все это, оплакивали своих богов. Кинув в Днепр, дружинники сопровождали истукана до порогов, не давая ему пристать к берегу. Когда Перун прошел через пороги, ветром прибило его к берегу. С тех пор это место прозвали Перуновой мелью. Со времени постройки Днепрогэса оно находится под водой. Лишь идол бога Волоса, стоявший на рыночной площади Киева, остался цел. В Киеве, Ростове Великом и ряде других городов его идолы были сокрушены лишь через двести лет.
Разрушив языческий пантеон, князь Владимир приказал киевлянам, чтобы все некрещеные шли в определенный день к Днепру, забрели в него и приняли крещение от приезжих священников. За неявку он обещал казнить ослушников, а их дома сжечь. Большинство жителей Киева приняли крещение, непримиримые же приверженцы старой языческой веры бежали в леса и степи вместе с волхвами. Крестив киевлян, князь Владимир послал своего дядю Добрыню и тысяцкого Путяту с большим отрядом в Новгород Великий, чтобы так же крестить его жителей. Новгородцы оказали им вооруженное сопротивление, но «Добрыня огнем, а Путята мечом» новгородцев все-таки крестили.
С большими трудностями христианство внедрялось и в других русских городах, а в глубине Руси смена религий растянулась на несколько веков. Лопари на Севере крещены были в XV веке, народы Поволжья — в XVI, калмыки, народы Сибири и Камчатки — в XVII -XIX веках.
Принятие христианства ввело Киевскую Русь в число крупных феодальных европейских держав. Это стало особенно заметно при Владимировом сыне Ярославе, который с согласия византийского императора носил титул русского цезаря и был женат на дочери короля Швеции. Его сестра стала королевой Польши, три дочери — королевами Венгрии, Норвегии и Франции. Сын Ярослава женился на сестре короля Польши, внук — на дочери короля Англии, внучка стала женой императора «Священной Римской империи» Генриха IV.
После крещения на Руси наступил период двоеверия. Ведь сразу истинными христианами становились немногие. В массе народа еще много веков жили мифы и обычаи язычества. Православным священникам пришлось вести настоящую борьбу за их искоренение. Их поддерживали цари.
В Кирилло-Белозерском монастыре найдено «Слово некоего христолюбца», написанное еще в XI веке. В нем говорится: «… не подобает крестьянам играть бесовских игр, еже есть плясанье, гуденье, песни мирские и жертвы идольские… и вилам, и Макоши, и Симу, и Реглу, Перуну и Роду, и роженицам». Здесь еще просто совет не устраивать языческих празднеств, а вот в XVI веке «Стоглав» Ивана Грозного прямо запрещает «игранья всякая и позорствования, вжигаемая огнища… перед домом, яже скакати… и женская в народе плясанья, срамна сущи».
В то же время языческий праздник рождения Солнца стал Рождеством Христовым; языческие «медвежьи пляски», обсевание, колядки бытуют до наших дней. Праздник богини созревающего урожая зерновых и фруктов Макоши-Купалы отдан Иоанну Предтече и назван днем Ивана Купалы. День громовержца Перуна стал днем Ильи-пророка, а рассказ о поведении Ильи на небе почти в точности повторяет миф о Перуне. И так произошло с большинством языческих праздников. С течением времени на Руси сложился своеобразный народный христианско-языческий календарь. В кратком изложении он дан в моей книге «Русские имена. Народный календарь», изданной Северо-Западным книжным издательством (Архангельск) в 1993 году.
Подборка статей из газеты «Красный Север» за 1995 год
Информация с сайта:
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
Подробности на сайте Наша Планета