Эмоции.
Юнг подчеркивает, что основную роль в психологии должно играть изучение эмоций:
«Только психология стала наукой, принимающей во внимание фактор ценности (т. е. чувства), потому что именно чувства связывают жизнь с тем, что происходит в психике. Психологию часто обвиняют, что в этом смысле она не наука; но тем, кто ее критикует, не удается понять научную и практическую необходимость того, почему стоит придавать значение чувству» (1964, р. 99).
Материал, относящийся к архетипам, пробуждает порой сильнейшие эмоции, и его черты часто внушают трепет. Обсуждая символы, Юнг не пишет о безжизненных словах или безликих шаблонах, но говорит о мощных связях, которые помогают мужчинам и женщинам прожить свои жизни и из-за разрыва которых многие умирают. Согласно Юнгу, эмоция — это сила, стоящая за процессом индивидуации. «Эмоция является главным источником сознания» (1954 b, р. 96). Любое реальное, внутреннее изменение имеет эмоциональный компонент.
«В своем врачебном опыте, так же как и в моей собственной жизни, я снова и снова встречаюсь лицом к лицу с мистерией любви и никогда не могу объяснить, что же это такое» (Jung, 1961, р. 353).
Интеллект.
По мнению Юнга, интеллект относится к направленным, осознанным мыслительным процессам.
Юнг отделяет интеллект от интуиции, которая заметно влияет на содержание сознания. Интеллект играет важную, но ограниченную роль в функционировании психики. Юнг подчеркивает, что исключительно интеллектуальное понимание не может быть полным: «Психология, которая удовлетворяет только интеллект, никогда не сможет быть практической, для понимания психики никогда не достаточно только интеллекта» (1917, р. 117). Наилучшим образом интеллект работает в соединении с интуицией и чувством.
Терапевт.
Согласно Юнгу, терапия является местом соединения усилий аналитика и пациента, работающих вместе как равные.
Так как двое формируют динамическое единство, аналитик тоже должен быть открыт для изменения в результате этих взаимодействий. Юнг чувствовал, что терапия включает в первую очередь взаимодействие между бессознательным аналитика с бессознательным пациента, который может продвинуться в терапии ровно настолько, насколько это удалось аналитику: «Отличительная черта психотерапии заключается в том, что нельзя, зная несколько рецептов, применять их более или менее к месту; психотерапевт может добиться излечения лишь при соблюдении главного условия, которое заключается в том, чтобы понять пациента как психологическое целое, найти к нему подход как человеку, оставив в стороне теорию и внимательно выслушать то, что он скажет» (1973, р. 456).
«Терапевт не заслуживает этого названия, если у него невроз, ведь невозможно вывести пациента на более высокий уровень, чем тот, которого достиг сам терапевт» (Jung, 1973, р. 95).
Юнг не надеялся на теорию и применение специальных техник в процессе терапии. Он считал, что такая надежда побуждает аналитика механически применять эти техники, не вступая в контакт с пациентом. А терапевт не должен лечить отдельные части психики, подобно тому как механик латает старую машину, нуждающуюся в новом карбюраторе или глушителе. Целью терапии является подход к пациенту как к целостному человеку через установление доверительных отношений с ним.
«Любой из моих учеников в состоянии понять вас настолько, чтобы вы смогли излечиться, если, конечно, вы не станете жертвой предрассудка и не будете думать, что выздоровели за счет других. В конце концов каждый человек должен сам выиграть свою битву. Никто другой не сможет это сделать за него» (Jung, 1973, р. 126).
Сам Юнг жил затворником и встречался с пациентами только один или два раза в неделю. Чтобы поощрить в них чувство автономии, он давал им домашние задания — например, мог попросить проанализировать их собственные сны.
По его настоянию пациенты время от времени устраивали себе «каникулы», чтобы избегнуть формирования зависимости от него и от привычной процедуры анализа.
Юнг разделил терапевтический процесс на две главные стадии, каждая из которых имеет две части. В начале идет аналитическая стадия.
Ее первая часть — это исповедь,во время которой индивид начинает раскрывать материал бессознательного. Здесь же проявляется и зависимость пациента от терапевта. Во второй части первой стадии идет разъяснение материала исповеди, в которой возрастает осведомленность и понимание психических процессов. Пациент остается зависимым от аналитика.
«Серьезные жизненные проблемы остаются тем не менее не решенными полностью. Если они проявятся вновь — это будет знаком, что что-то в процессе терапии было упущено. Если и не находится готовых решений, то наша непрерывная работа с этими проблемами в любом случае имеет большое значение» (Jung, 1931 а, р. 394).
Вторая стадия является синтетической.Первым здесь идет обучение,в котором Юнг подчеркивал необходимость двигаться от психологического инсайта к актуальному новому опыту, который является результатом индивидуального роста и формирования новых привычек.
Заключительная часть — трансформация.Связь пациент аналитик является интегрированной, и зависимость редуцируется по мере изменения связи. Индивидуальный опыт есть плотно сконцентрированный процесс индивидуации, и архетипический материал не обязательно противоречит этому опыту. Это стадия самообразования, на которой человек становится все более и более ответственным за свое собственное развитие.
Специальная техника, разработанная дзэнскими монахами для достижения просветления, состоит в том, что ученику задается вопрос, заведомо не имеющий рационального ответа, — «коан».
Оценка.
Юнга часто критиковали за отсутствие в его теории связанной, ясно структурированной системы мышления. Иногда кажется, что написанное им сбивается на нечто приблизительное и не представляет собой идей, изложенных формально, логично или хотя бы систематически. Кроме того, в разное время Юнг мог употреблять различные определения одного и того же понятия. Он знал о том, что его произведения трудны, но не считал необходимым упрощать их. Юнг верил, что жизнь редко следует логичным, ясным шаблонам, которые стали стандартами для ученого и академичного писателя, и его сложный стиль может оказаться теснее связанным с богатой и сложной психологической реальностью.
Юнг обдуманно развивал открытую систему, где новая информация принималась бы без искажения и приспосабливала бы к себе неразделимые теоретические рамки. Он никогда не считал, что знает все ответы или что любая новая информация непременно подтвердит его теории. Следовательно, теоретизированию Юнга недостает сжатой, логической структуры, которая описывала бы всю жизнь человека с помощью небольшого ряда теоретических построений.
Религия и мистицизм.
Так как Юнг уделял внимание вопросам религии, алхимии, спиритизма и подобным областям, то некоторые критики считали его больше мистиком, чем ученым. Но Юнг, бесспорно, всегда считал себя исследователем, а не фанатиком или приверженцем какого-либо религиозного учения. Он утверждал, что мистические системы веры были важным выражением человеческих идеалов и надежд. В своих работах Юнг рассматривал духовный опыт как факты, которые мы не имеем права игнорировать, поскольку они связаны со всей сферой человеческой мысли и поведения.
«Я исследователь, а не пророк. В своих исследованиях я ориентируюсь на опыт, на непосредственное его переживание. И меня не интересуют пустопорожние рассуждения о переживании» (Jung, 1973, р. 203).
«Я психолог и остаюсь таковым. Я не интересуюсь ничем, что не укладывается в психологическое содержание человеческого опыта... Но на психологическом уровне я имею дело с религиозным опытом, с его структурой и символикой, которые можно интерпретировать. Я считаю, что религиозный опыт реален, достоверен. Я обнаружил, что через такой религиозный опыт дух может быть «сохранен», его интеграция ускорена и установлено духовное равновесие» (Jung in: McGuire и Hull, p. 229).
Юнг ясно видел, что религиозный подход к жизни тесно связан с психологическим здоровьем:
«Среди всех моих пациентов, вступивших во вторую половину жизни — так сказать, после тридцати пяти, не было тех, чьи проблемы так или иначе не касались бы поисков духовных основ этой жизни. Этого достаточно, чтобы сказать, что каждый из них чувствовал себя больным, забыв, что именно дают своим последователям религии каждой эпохи, и никто из них по-настоящему не выздоровел, не обретя их духовых основ» (1932, р. 334).
«Мой основной интерес связан не с лечением неврозов, а, скорее, с подходом к непостижимому (чувством целостности). Но фактом является то, что приближение к непостижимому — это реальная терапия. Поскольку вы достигаете опытов непостижимого, постольку освобождаетесь от проклятия патологии» (Jung, 1973, р. 377).
Пристальное внимание Юнга к важности духа очевидно в письме, которое он написал Биллу Вильсону, одному из соучредителей Общества анонимных алкоголиков. В этом письме Юнг упоминал о своем пациенте Роланде X., страдающем алкоголизмом, говоря, что пагубная привычка Роланда к алкоголю была неисправимой, пока «он не смог стать человеком с духовным или религиозным опытом — во внезапном и полном перерождении». Юнг решающим образом повлиял на лечение и перерождение самого Вильсона и в 1934 году участвовал в соучреждении Общества анонимных алкоголиков. Следующая цитата является отрывком из письма Юнга Вильсону:
«У меня не было новостей от Роланда X., и я часто задумывался о его судьбе... Его стремление к алкоголю было эквивалентом, на нижнем уровне, духовной жажды бытия ради целостности, которую в средневековье называли единством с Богом.
Как можно сформулировать такой инсайт на современном языке, чтобы это было понятным и в наши дни?
Можно говорить о нем только как о правильном и бескомпромиссном пути к тому опыту, который случается с вами в реальности, и о том, что может случиться только с вами, когда вы идете по тропинке, приводящей вас к высшему пониманию. Вы могли бы прийти к этой цели через прощение или через личный и искренний контакт с друзьями, а может быть, и через совершенствование разума вне границ простого рационализма...
Вы видите, что «алкоголь» по-латыни spiritus,и употребляете одно и то же слово для высшего религиозного опыта и для самого развращающего яда. Полезная формула, следовательно, такова: spirituscontraspiritum»(1984, p. 197-198).
Труд Юнга в создании Общества анонимных алкоголиков и Движения 12 ступеней, возможно, один из важнейших его вкладов в современность.
Анализ символов.
Признание Юнгом важности символа и подробный анализ символов и их интерпретаций являются его наиболее весомым вкладом в психологию. Юнг обладал глубокими знаниями о сложности символизма. Он изучал и методологию, и фольклор, и алхимию, потому что они обеспечивали различные контексты, проливавшие свет на сложные символические произведения, с которыми он неожиданно встречался в процессе анализа.
«Психическое развитие не может быть завершено только благодаря намерению и воле; оно нуждается в привлечении символа» (Jung, 1928 а, р. 25).
Хотя произведения Юнга сложны для понимания, они ценнее простой и логичной прозы, потому что передают богатство его мышления. Поразительная гибкость и интерес к глубинным пластам человеческого существования привносят в работы Юнга широкий размах и многогранность, фактически не имеющие себе равных в психологии.
Современность: влияние Юнга.
Популярность и влияние идей Юнга постоянно растут. Институт Юнга в Цюрихе по-прежнему готовит аналитиков со всего мира. В некоторых странах и нескольких крупных городах США успешно работают Юнгианские институты, которыми накоплен обширный исследовательский материал, проводятся циклы лекций, семинары выходного дня по обучению юнгианскому анализу. Практика юнгианского анализа продолжает развиваться и после смерти Юнга (см. Stein, 1995).
«Я только надеюсь и хочу, чтобы никто не становился «юнгианцем»... Я не провозглашаю шаблонной доктрины и не выношу «слепой приверженности». Я оставляю всем свободу заниматься фактами их собственной жизни, так же как утверждаю эту свободу и для себя» (Jung, 1973, р. 405).
Myers-Briggs Type Indicator, основанный на юнгианской теории типов, стал одним из самых популярных тестов в мире (Myers, 1980). Он широко используется в бизнесе и образовании и применяется миллионами людей. Каждый человек анализируется по показателю интроверсии — экстраверсии, мышления — чувств, интуиции — ощущений, а также восприятия — суждения. Заключительная категория была добавлена к основной схеме Юнга его последователями. Восприятие соотносится с открытостью новым данным и новому опыту, суждение — с переключением на новое восприятие и быстрым принятием решения. Над идеями Юнга работали многие известные писатели и ученые. Джозеф Кемпбелл применил концепции Юнга к проблемам мифологии (1985, 1988) и исследованию архетипических персонажей (1949). Джеймс Хиллман (1975, 1989), на которого Юнг оказал сильное влияние, развивал подход, названный им архетипической психологией. Джен Шинода Бален (1984, 1989) написала два бестселлера об архетипах богинь в женщинах и богов в мужчинах. В своей книге King, Warrior, Magician, LoverR. Moore и D. Gille (1990) описывают «архетипы зрелой мужественности». Подвергся сильному влиянию идей Юнга и один из основателей общественного движения мужчин Роберт Блу (1990).
«Все, что люди утверждают о Боге, — пустая болтовня, и нет человека, который может знать Бога» (Jung, 1975, р. 377).
Существует и обширная литература религиозных направлений, связанная с юнгианской психологией и духовной практикой. Примером христианского направления могут служить, в частности, произведения Kelsey (1974, 1982) и Sanford (1968, 1981). Книга Kaprio и Hedberg Coming Home является практическим руководством по духовной работе в христианской традиции. Она включает в себя замечательные личные истории, превосходные иллюстрации и полезные практические упражнения.
Чтобы иметь представление о связи между юнгианской психологией и буддизмом, смотрите Spiegelman и Miyuki (1985). Spiegelman (1982) также писал о связях юнгианской психологии и еврейского мистицизма, юнгианской психологии и иудаизма (Spiegelman & Vasavada).
Теория из первоисточника. Выдержки из «Аналитической психологии».
Словесные ассоциации.
Первое нововведение Юнга в глубинную психологию касается экспериментов со словесными ассоциациями. Накопленные им огромные знания и опыт в интерпретации ассоциаций сочетались с поистине изумительными интуитивными возможностями.
Много лет назад, когда я был совсем молодым доктором, старый профессор криминологии спросил меня об эксперименте (словесных ассоциациях) и сказал, что он не верит этому. Я сказал: «Не верите, профессор? Вы можете испробовать его, когда пожелаете». Он пригласил меня к себе домой, и я начал... После десяти слов он устал и сказал: «Что вы можете извлечь из этого? Отсюда ничего не следует». Я объяснил ему, что он и не мог наблюдать результат после десяти или двенадцати слов; необходимо слов сто, и потом он может увидеть что-нибудь. Он сказал: «Сможете вы сделать какой-либо вывод из этих слов?» Я ответил: «Почти никакого, но все же могу рассказать вам что-то. Совсем недавно у вас были волнения, связанные с деньгами, у вас их слишком мало. Вы боитесь умереть от сердечной болезни. Вы учились во Франции, и у вас там была любовная связь, вы вспоминаете ее всякий раз, когда думаете о смерти, старые сладкие воспоминания возвращаются из лона времени». Он сказал: «Как вы узнали?» Каждый ребенок может это увидеть! Ему было 72 года, и он связывал слово сердце со словом боль — страх, что он может умереть от сердечной недостаточности. Он связывал слово смерть со словом умереть — естественная реакция — и со словом деньги он связывал слишком мало — самая обычная реакция. Затем ответы стали весьма удивлять меня. К платить,после длительной паузы, он сказал LaSemeuse,(La Semeuse — сеятельница, фр.) хотя наш диалог происходил в Германии. Это знаменитая фигура на французских деньгах. Теперь почему он мог ответить La Semeuse? Когда он дошел до слова целовать,снова была долгая пауза, его глаза сияли, и он произнес: красивая.Затем, конечно, я услышал историю. Он никогда бы не употребил французский, если бы не было ассоциаций с отдельным чувством, и мы должны думать, почему он употребил их. Терял ли он французские франки? Но в те дни не было разговора об инфляции или девальвации. Ключ был не в этом. Я сомневался, была ли это любовь или деньги, но когда он дошел до целовать/красивая,я уже знал, что это была любовь. Он не принадлежал к типу людей, которые едут во Францию во второй половине жизни, в Париже, возможно в Сорбонне, он был студентом-юристом. Было относительно просто скомпоновать все в целую историю (Jung, 1968, р. 57).
Анализ сновидения.
Следующая цитата иллюстрирует подход Юнга к анализу сновидения:
Я помню случай молодой девушки, уже побывавшей у двух аналитиков, прежде чем попасть ко мне, и когда она ко мне пришла, ей приснился тот же самый сон, что и тогда, когда она работала с двумя предыдущими аналитиками. Каждый раз в самом начале анализа она видела сон: она подходит к границе и хочет пересечь ее, но не может найти таможню, чтобы заполнить декларацию о том, что она везет с собой. В первом сне она нашла границу, но не смогла даже подойти к ней. Этот сон порождал у нее чувство, что она никогда не сможет установить правильных отношений со своим аналитиком. Но так как у нее было чувство более зависимого положения и она не доверяла своему мнению, она продолжила работу с аналитиком и никогда не возвращалась к этой проблеме. Она работала с ним два месяца, а потом прекратила (потом она работала три месяца с другим аналитиком и также оставила его)...
Когда она пришла ко мне (она видела меня прежде на лекции, и у нее возникла мысль прийти ко мне), ей приснилось, что она подходит к швейцарской границе. Был день, и она увидела таможню. Она пересекла границу и вошла в таможню, и там стоял швейцарский таможенник. Перед ней была женщина, которой он позволил пройти, а затем повернулся к ней, чтобы и она вошла. У нее была только маленькая сумочка, и она думала, что сможет пройти незамеченной. Но таможенник посмотрел на нее и сказал: «Что у вас в сумочке?» Она ответила: «О, совсем ничего» — и открыла ее. Он запустил туда руку и извлек нечто, становившееся все больше и больше, пока не выяснилось, что это две укомплектованные кровати. Ее проблема состояла в том, что она противилась браку; хотя она и была помолвлена, но не выходила замуж по определенным причинам, и эти постели были брачными. Я извлек этот комплекс и помог ей осознать проблему, и вскоре после этого она вышла замуж.
Эти начальные сны часто являются самыми поучительными. Так что я всегда спрашиваю нового пациента, когда он впервые приходит ко мне: «Знали ли вы некоторое время назад, что придете? Встречали ли вы меня прежде? Видели ли вы сон недавно, может быть, прошлой ночью?» — потому что, если видел, это дает мне наиболее ценную информацию о его установках. И когда вы тесно соприкасаетесь с бессознательным, вы можете многое увидеть в ином свете (Jung, 1968, р. 168-169).
Итоги главы.
— Для достижения целостности человеку необходимо установить связь между сознательными и бессознательными процессами.
— Индивидуация — процесс личностного развития в сторону целостности. Он включает установление связи между эго и самостью, интегрирование различных частей психики.
— Эго — центр сознания, и самость — центр всей психики, включающей и сознательные, и бессознательные процессы.
— Мышление, чувства, ощущения и интуиция — четыре фундаментальные психологические функции. Любая из них способна развиваться по экстравертному или интровертному типу. Ведущая функция более осознанна, более развита. Подчиненная — более примитивна и менее осознанна. Она может служить дорогой в бессознательное. Четко очерченный подход к миру является результатом комбинации всех четырех функций.
— Забытые воспоминания, подавленный опыт и сублимированные ощущения создают личное бессознательное. Содержание коллективного бессознательного не имеет корней в личном опыте, являясь универсальным для всех эпох и культур.
— Архетипические образы можно увидеть во многих культурах и исторических периодах, что доказывается общими темами в мифах всего мира, народными сказками и легендами.
— Главными структурами личности являются архетипы: самость, персона, эго, тень, анима или анимус.
— Символы — первичная форма выражения бессознательного. Есть две формы символов, соответствующие двум формам бессознательных процессов: индивидуальная и коллективная.
— Функции сновидений состоят в том, чтобы восстановить психологический баланс, общее психическое равновесие человека. К снам следует подходить как к живым сущностям, которые необходимо внимательно наблюдать и извлекать из них опыт. Только так можно их понять.
— Психика имеет внутреннее стремление к целостности, и у каждого человека есть тенденция к саморазвитию, или индивидуации.
— Чтобы объединить данные духовного опыта, Юнг рассматривал весь спектр человеческой мысли и поведения. Мистические религиозные системы веры были для него важным выражением человеческих стремлений и идеалов.
— Главным вкладом Юнга в психологию стало то, что он признал психологическую важность символов и детальный анализ их интерпретаций.
Ключевые понятия.
Активное воображение (Active imagination). Рисование, живопись, скульптура, осознанное воображение, фантазия и другие формы выражения — все это попытки вовлечь бессознательное в диалог с эго через употребление символов.
Анима / Анимус (Anima / Animus). Основная психологическая структура в бессознательном. Дополнение к персоне, анима или анимус сосредоточивают в себе весь психологический материал, не соответствующий сознательному «я»-образу человека как мужчины или женщины. Первоначальное представление Анимы/Анимуса как отдельной личности противоположного пола становится связью между сознанием и бессознательным и постепенно интегрируется в самость.
Архетипы (Archetypes). Первообразы, априорные структурные элементы психики, действуют как структурообразующие элементы в бессознательном.
Индивидуация (Individuation). Процесс развития динамической связи между эго и самостью вместе с интеграцией различных частей психики. Целью индивидуации является объединение сознательного и бессознательного.
Интроверсия (Introversion). Выраженный аттитюд личности, ориентированной в первую очередь на свой внутренний мир, которой комфортнее в мире чувств и мыслей, чем во взаимодействии с окружающей средой.
Коллективное бессознательное (Collective unconscious). Средоточие всего психологического материала, который, не являясь нашим личным опытом, проходит через культуры и эпохи. Врожденное психологическое бытие, структурирующее индивидуальное развитие, коллективное бессознательное содержит наследие духовной эволюции человечества.
Персона (Persona). Стиль, в котором мы общаемся с другими. Он включает одежду, которую мы носим, и наш индивидуальный стиль выражения.
Самость (Self). Архетип центрирования и психологического порядка. Он направляет функционирование целостной психики по пути интеграции. Самость осуществляет баланс и гармонизирует в психике различные противоположные элементы.
Тень (Shadow). Архетип, служащий средоточием материала, подавленного сознанием. Он может включать материал, противоречащий социальным стандартам, так же как и желания, тенденции, воспоминания и опыт, отвергаемый человеком. Тень — это кладезь творческой и инстинктивной энергии, спонтанности и жизненности.
Экстраверсия (Extraversion). Выраженный аттитюд личности, ориентированной в первую очередь вовне, которой проще с миром других людей и объектов.