Эта статья не только о свойствах Крещенской воды, о церкви.
Это статья гораздо глубже,о Душе, о Вере ...Прочитайте пожалуйста.
Мамины бутылки.
Чудо, даже вполне явное и необъяснимое, ничего не докажет душе, которая не желает, чтобы ей что-либо доказали. Я это хорошо знаю по собственному опыту.
Сейчас много пишут и говорят о том, что в день Крещения Господня освящается не вся вода на Земле, а только лишь та, над которой священники прочли молитвы. Поэтому за святой водой нужно идти в храм Божий. А набирать в этот день воду из-под крана – вполне бессмысленное занятие.
Ну, раз бессмысленное, значит – бессмысленное. Спорить не буду.
Только помню, как еще в начале восьмидесятых мама каждый год на Крещение набирала в несколько бутылок водопроводной воды (как раз – из под крана). И потом спустя время радостно показывала мне эти бутылки. Вода в них была чистая, как слеза, лишь на дне выпадал небольшой осадок ржавчины от старых водопроводных труб.
— Видишь! – говорила мама, разглядывая свою «коллекцию» словно восторженная девочка, — эту воду я в прошлом году набирала. А эту, представляешь, – три года назад. Целых три! А она все еще свежая.
— Ну, вижу. И что с того? – лениво отвечал я, чтобы хоть как-то поучаствовать в разговоре. Было мне тогда лет шестнадцать, или около того. И меньше всего на свете меня в ту пору интересовали мамины заморочки с бутылками.
— Как это «что с того»? – возмущенно спрашивала мама. – Я набирала эту воду именно на Крещение. И она не портится. Значит, что-то такое действительно есть. Значит, они не просто так в церкви все это говорят и делают.
Это вот ее «что-то такое есть» и «они» были своего рода тогдашним маминым символом веры. С младенческих лет вбивали ей в голову, что Бога нет, а попы обманывают народ. Повзрослев, она всю жизнь видела, как людей за веру в Бога исключали из института, лишали должности, вычеркивали из очереди на жилье. Поэтому, видимо, даже для себя самой у нее не получалось тогда произнести слова «Бог есть» или назвать священников – священниками. Взамен звучало это вот нелепое, но, уверен, абсолютно искреннее и стремящееся вырваться из своей нелепости – «что-то есть» и «они, там в церкви».
А струйка воды из-под крана в Крещенскую ночь была для нее единственной ниточкой к Небесам, за которую она ухватилась тогда как за последнюю надежду. Уж не знаю, где мама прочитала или услышала про это. В храм она тогда еще не ходила, боялась. Верующих родственников или знакомых у нас тоже не было. Но вот же – узнала откуда-то. И каждый год на Крещение упорно набирала воду из-под крана, причем, на каждую бутылку наклеивала бумажку с датой. И вода эта, действительно, стояла у нее годами, не портясь. Когда мы переезжали из старой квартиры, я нашел бутылку, которой было больше десяти лет.
Мама показывала мне, молодому и глупому, это чудо. Ей очень хотелось с кем-нибудь поделиться тем важным и дорогим, что открылось ей самой в этих ее ежегодных экспериментах с водопроводной водой. А я упорно смотрел на ее бутылки как на какое-то чудачество, простительное пожилому человеку.
— Представляешь, нам еще в школе говорили, что святая вода не портится, потому что попы окунают в нее серебряные кресты и серебро убивает бактерии. А вот, видишь, оказывается, все это полная ерунда. Откуда тут взяться серебру? Смешно говорить даже.
— Ну, не серебро. Хлорки накидали туда водопроводчики, вот она и не портится, — вяло предлагал я свое объяснение происходящему.
— Хлорки? – радостно переспрашивала мама, — Ну так давай, попробуй – набери в обычный день этой хлорированной воды. Посмотрим, сколько она у тебя простоит.
— Делать мне больше нечего, ага… — ворчал я.
Хотя, к слову сказать, однажды я все-таки решил опытным путем опровергнуть мамину веру в крещенское чудо. На кухне втихаря набрал водопроводной воды в чистую бутылку и заткнул ее плотной капроновой пробкой, как это делала мама. Где-то через пару недель вода в моей бутылке помутнела. Я открыл ее, понюхал. И поскорее вылил содержимое в унитаз. Хлорирование оказалось плохим аргументом для объяснения маминых чудес.
Но точно помню, что и это никак не повлияло на мое отношение к зарождавшейся тогда маминой вере в Бога. Спустя какое-то время она крестилась и в Крещенский Сочельник за освященной водой стала ходить уже в храм, к молебну. Однако своей традиции при этом не изменяла еще несколько лет, разливая по бутылкам воду из-под крана в ночь на 19 января.
В нашем поколении часто бывало так, что сначала к вере приходили мои ровесники, и лишь потом, вслед за ними в Церковь шли их родители. У нас с мамой все получилось ровно наоборот. Первой в Церковь пришла она.
После принятия святого Крещения мама зашла в партком и положила на стол свой партийный билет. Когда секретарь парткома удивленно спросил ее о причинах, мама ответила, что теперь она – человек верующий. А верующим в коммунистической партии не место. На дворе стоял пока еще вполне советский 1985 год.
И это ведь тоже было явное чудо, происходившее у меня на глазах. А вот… не смог я тогда его ни увидеть, ни оценить. Лишь спустя несколько лет, по маминым молитвам я тоже уверовал в Бога. И произошло это без всяких… Ну вот, опять чуть было не написал «…без всяких чудес». А разве это не чудо – мамина молитва за глупого и упертого сына? Страшно даже вспоминать, из каких только мерзостей, ужасов и безумств не вытаскивала меня в ту пору ее молитва.
И, в конце концов, все же привела меня к Богу. А я даже сегодня не могу в полной мере понять, что вот это как раз и было – самым большим чудом в моей жизни. И что
в сравнении с ним все эти ее наивные бутылки, в которых годами не портилась обычная водопроводная вода – сущие пустяки.
Пишут и говорят нынче батюшки, что на Крещение освящается только вода с молебна. Аминь! Все так и есть. Но… ведь сказал же Господь: …если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей:»перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас.
По маминой хрупкой, только еще рождавшейся вере, Господь подавал ей то, о чем она даже не смела просить Его вслух.
Когда сейчас речь заходит о чуде, я вспоминаю мамины бутылки с прозрачной водой, набранной из под крана. И приклеенные к ним кусочки бумаги, вырезанные из тетрадного листа, на которых аккуратным маминым почерком написано: «19 января 1984 года», «19 января 1985 года», «19 января»…