Приходит время прочтения смысла загадочных орнаментов
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
«Мы думали, что ковер-самолет из сказок принадлежит только детям, но вскоре поняли, что хотя каждая фантазия по-своему ткет прекрасный ковер, украшающий жизнь, тем не менее, именно этот ковер несет следы великой реальности прошлого».
Н.К.Рерих.
Следы великой реальности прошлого подчас находятся перед нашими глазами. Представим символический ковер-самолет, на котором прямо сейчас можно совершить путешествие в страну глубинной мудрости.
Подтверждено историческими свидетельствами, что ковроткачество зародилось на заре нынешней истории. Однако ученые отмечают интересный факт: «техника ручного ковроделия, созданная, по-видимому, около трех тысячелетий тому назад, сразу оказалась настолько высокой, что в лучших образцах практически не изменилась до наших дней» (Н.Полосьмак). Как можно объяснить изначально высокое качество древнейших произведений? Есть основания предполагать, что такой предмет, как ковер, первоначально нес функцию, которую с веками постепенно утрачивал. В наше время идет переосмысление самого ремесла ковроткачества. Искусство ковроделия сродни священному действу, которым в прошлом владели посвященные в тайны законов Бытия и по этим законам строили орнаментальные композиции, подбирали сочетания цветов, создавали технические приемы. Умение ткать ковры постепенно проникало в самые разные слои общества, превращаясь из священнодействия в традиционное искусство. Многие кочевые и земледельческие народы восприняли и изумительно совершенствовали ковроткачество, создавая неповторимые сочетания формы и цвета. «Краски ковра – это сгущенные веками лучи солнца, они насыщены солнцем, как сок винограда…» (Р.Мазель).
Из-за огромного труда, затрачиваемого на изготовление ковров, особенно ворсовых, эти художественные изделия в древности считались драгоценными. Нитки с помощью натуральных красителей приобретали разнообразные оттенки, при сдержанных колоритах ковры не теряли своей характерной особенности. Они привносили в атмосферу храма, дворца или жилища необыкновенное настроение тайны, сказочной красоты, и, что немаловажно, тепла. Этот характер создавался прекрасными цветовыми гаммами, сочетаниями орнаментальных композиций, природным чувством вкуса, и, конечно, различными по происхождению нитями. А главное — ковровые композиции несли глубокий символический смысл. Все мотивы в традиционной народной культуре несут в себе знаковую передачу смысла человеческого бытия. Ковровая тайнопись не исчезла бесследно. Мировая культура бережет наиболее глубокие архаичные знаки, по которым можно восстановить надписи на ковровых манускриптах.
Древнейший в мире, прекрасно сохранившийся шерстяной ковёр был найден в Горном Алтае в 1949 году. Под руководством М.П.Грязнова и С.И.Руденко в 20-40-х гг. шли археологические раскопки в курганах скифо-сибирской культуры. В знаменитом теперь, благодаря уникальным находкам, урочище Пазырык на востоке Горного Алтая, экспедиция профессора С.И.Руденко раскопала в числе многих уникальных изделий потрясающее ковровое произведение. Оно находилось в вечной мерзлоте в течение 2,5 тысяч лет. «Феноменальность «замерших» могил состоит, помимо прочего, в том, что древний лед сохранил разнообразные шерстяные ткани, шелка и хлопок, чье происхождение связано с древнейшими цивилизациями Китая, Индии и Ирана» (Н.Полосьмак, Л.Баркова).
Алтайские археологические находки подарили миру не только высокохудожественные древние произведения искусства, но и возможность размышлять над назначением предмета в жизни человека. Обратим внимание на эпоху создания Пазырыксого ковра. «Эпоха VI-V веков до н.э. явилась замечательным периодом в истории человеческой мысли. В эту эпоху появился Будда Гаутама в Индии, Гераклит Эфесский в Греции (535-479 годы до н.э.), который дал одно из лучших определений диалектики, и наконец, Лао-цзы (V в. до н.э.), бессмертный философ древнего Китая…Упомянуты одни лишь имена этих трех гигантов, чьи учения отличает несомненное родство мысли… В сфере чисто философской мысли – это утверждение единства Сознания и Материи…В сфере социальной этики – служение человечеству как единому целому и духовный подъем масс» (Ю.Н.Рерих).
До сих пор окончательно неизвестно место производства пазырыкского ворсового ковра. Великолепная техника изготовления и сложная орнаментальная композиция указывают на плод зрелого мастерства.
Высокое искусство ковроткачества возникло задолго до сооружения курганов в Пазырыке и, вероятнее всего, зародилось в Срединной Азии. В залах скифо-сибирского искусства Государственного Эрмитажа воочию можно увидеть это «чудо света». Краски ковра до сих пор удивительно насыщены... Произведение создает настроение мерцающей звёздной сказки. Ковер имеет почти квадратную форму, его размер 200 на 185 см. На общем пурпурном фоне переливы белого, золотистого, густо-синего придают ковру особую драгоценность. На него не устаёшь смотреть и сосредотачивать внимание на композиции.
Постепенно перед тобой словно начинают открываться многочисленные завесы, проясняя символический строй этой древней мандалы. Неслучайно будет сравнение квадратного ковра с мандалой — сакральным символом круга или колеса. Круг как универсальный символ полноты и совершенства обозначает именно всеобъемлющую целостность Вселенной. При этом мандала изображается не обязательно в виде круга.
Есть основания предполагать, что первоначальная конфигурация мандалы была прямоугольной. Хотя земля в ведические времена уже мыслилась шарообразной: кардинальные точки ее соединения с восходом и заходом Солнца, отраженные в описании алтарей Агни, позволяли мыслить ее с «четырьмя углами». Л.Буткевич в «Истории орнамента» пишет: «Вспомним, в частности, восточный ковер, символизировавший в древности своей формой и орнаментом плоскостную картину мира. В середине его размещалось изображение круга в квадрате (овале) – центр мироздания, и таким образом вся схема строилась на взаимодействии прямоугольника (вытянутого квадрата), креста и круга».
Историко-культурные истоки мандалы объясняются исследователями по-разному. В древних литературных памятниках, среди которых бессмертная «Махабхарата», упоминаются мандалы как образ строения и гармонии Вселенной. В эзотерическом буддизме мандала — это измерение, сфера и мир.
Мандалы могут быть как двумерными, изображенными в плоскости, так и объёмными, рельефными. Их рисуют на ткани, на песке, делают из металла, камня, дерева. Мандалы часто изображают на полах и на потолках буддийских и индуистских храмов. Некоторые из мандал выполняют с помощью цветных порошков для проведения определённой ритуальной практики, по окончании которой творение разрушают... Разрушение мандалы является особым ритуалом, смысл которого — подчеркнуть один из важнейших постулатов буддизма, идею о непостоянстве видимого мира.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
Структура мандалы занимает важное место в архитектурных памятниках. Так, знаменитая яванская буддийская ступа Боробудур (IX в. н.э.) представляет собой мандалу в камне, которая иллюстрирует путь духовного восхождения к высокому уровню сознания Бодхисаттвы. Этот грандиозный монумент можно трактовать как мандалу по вертикали, вершина которой функционально соответствует центру круга. Путник, восходящий по террасам этого «буддийского зиккурата», мысленно проходит ступени, символизирующие необходимые качества духовной мудрости (парамиты).
Мандала была одной из важнейших опор мировоззрения в Центральной Азии в период формирования индо-иранцев, которыми она была развита до уровня ведущего принципа в религии, архитектуре и искусстве. Именно в этот период мандала становится основным способом организации сакрального пространства. В обозначении всей ковровой композиции именно такое сравнение со священным пространством будет наиболее полным.
Возвращаясь от мандалы к ковру, найденному экспедицией профессора Руденко, в урочище Пазырык, нельзя не провести между ними параллель. Вспомним, что ковер создавался около двух с половиной тысяч лет назад в центре Евразии, по которому вместе с новыми и уходящими народами активно перемещались философские и религиозные мировоззрения. В этой связи осмысление мандалы пазырыкского ковра — как образа восхождения человека в Высший мир — заслуживает внимательного рассмотрения. Всю центральную часть ковра занимает поле с «посеянными» на нем квадратами с крестообразными формами внутри. К этому полю ведут ступени, каждая из которых имеет свой символ.
Символ (по-гречески: «соединение») всегда связывает невидимую реальность с очевидным миром через видимую форму. Соединение миров помогал осуществить в древности изобразительный строй — орнамент. Само слово «орнамент» — от латинского «orno» — «украшать, придавать красоту». На санскрите слово «украшать» имеет двойной смысл: сделать с искусством, сделать с трудом.
В ковре движение всех фигур подчинено единому замыслу, где орнамент олицетворяет лестницу познания самого себя, что волновало человечество испокон веков. На первой ступени ковровой мистерии нас встречает грифон. Устрашающий собирательный образ, грифон символизирует огромную силу внутри человека, которая подобна хищной фантастической птице, если не обуздать ее, но, подчиненная сознанию, эта сила перерастает в опору и фундамент внутреннего строения человека.
Чередование квадратов с грифонами на первой ступени создает ощущение ритмичного спиралевидного кружения. Геродот, который называл скифские племена, населяющие Алтай, «стерегущими золото грифами», отмечал, что эти стражи богатств свирепы и способны дойти до крайнего бешенства. Грифон был излюбленным персонажем скифского мира. В скифо-сибирском искусстве он, как правило, терзает жертву. «Мотив борьбы крылатого хищника со зверем, несомненно, имел религиозное значение» (Ю.Н.Рерих). Это своеобразный оберег от всяческих страхов, своего рода замысел для устрашения противника с помощью демонстрации необузданной силы. Подобно устрашающему дракону в искусстве Востока. На пазырыкском ковре грифон служит напоминанием о могучей стихийной силе, скрытой внутри.
Поднимаясь дальше вверх по лестнице ковра, путник встречает торжественную процессию воинов. Они движутся подобно древним предводителям и военачальникам против солнечной стрелки. Подобное движение позволялось лишь вождям-победителям и высшим жрецам, что символизировало их особое предназначение и заслуженное право идти против общего течения. Такие всадники зовутся Покровителями и Вождями. В мифологии и ритуалах разных народов видное место занимали конь и всадник. На коне передвигались в земной жизни, и конь служил возможностью попасть в мир надземный. В сопровождении коня древние кочевники покидали бренное тело, что хорошо видно на примере многочисленных курганных захоронений разных культур.
«Бубен — конь, как ездовое животное использовался шаманами, позволяя им во время камлания перемещаться из мира живых в мир мертвых и обратно» (В.Войтов). Часто в сказках и легендах конь для героя — советник и товарищ. Образ небесного защитника верхом на коне имеет широкое распространение в мировой культуре. Прислушайтесь к фрагменту из шаманских песнопений сибирских тюрков, записанных доктором языкознания Н.Ф.Катановым:
«Ездишь ты на сером молодом скакуне, что если побежит, то уж не касается земли!
Ты – защитник и заботник наш, покровитель табунов и стад!..
В синих, в белых лентах ты красив, появляешься пред нами ты!
Трижды я Березу обошел, трижды ствол священный обкурил
можжевельником, что вырастал на Алтайском золотом хребте!..
Спину, шею твоего коня жертвенным омыл я молоком…
Ты, кто отдыхает от трудов под Березой белой, что шумит золотой священною листвой!»
Всадник на коне, таким образом, становится, по сути, наставником и покровителем, олицетворяющим связующее звено с Высшим миром.
На следующей ступени ковра мы видим ритмичное чередование цветочных розеток, лепестки которых заострены словно спицы колеса. Понятие знания или учения символизировалось кругом солнца или колеса. Известно изображение буддийского Учения (Дхарма) в виде колеса с восемью спицами на лотосовом троне, окруженном языками Пламени Мудрости. Заметим, что в нашем случае само изображение колеса не очерчено в четкий круг. Но в отличие от похожих на них элементов в центральном мотиве ковра цветок-колесо не заключен и в квадрат, что дает возможность благодаря ритмическому чередованию создавать иллюзию вращения. Довольно частый прием в орнаментальных композициях, где для выражения идеи кружения не требуется сам круг.
В пазырыкской мандале символ познания появляется на стыке двух важнейших этапов. С одной стороны всадник — покровитель и учитель, без которого знание будет недоступно. И с другой — в ковре появляется новый сюжет — могучие олени. Они движутся в отличие от всадников по солнечной стрелке. Головы животных смиренно наклонены к земле. Директор Государственного Эрмитажа М.Б. Пиотровский отмечает: «Олени Пазырыкского ковра — это вечная загадка, спор о том, что где, когда и зачем эти фигуры были вытканы. Между ними множество изображений и образов, целый мир красоты и целый мир учености, романтичной и увлекательной».
Оленьи мотивы выражают чистоту и устойчивость во многих европейских и азиатских орнаментальных композициях. Чередование оленей в пазырыкском ковре напоминает о необходимости великодушия и сострадания ко всему живому. Таким образом, перед нами предстают благородные качества, необходимые для духовного совершенствования. Олени олицетворяют физическую силу, соединенную с нравственной красотой. В буддийской иконографии олени охраняют колесо Учения (Дхармы).
В мандале пазырыкского ковра грифон — единственный знаковый образ, повторенный дважды. На этот раз квадраты с ними окаймляют весь центральный прямоугольник, являясь порогом к сердцу всей композиции. Внимание повторно обращается на необузданную силу, которую необходимо подчинить сознанию. Вспоминаются легенды, где герой, дойдя уже до порога сокровищницы, встречает самого опасного врага – «дракона порога», одолев которого он приобретает «золотое руно» духовного освобождения. Человек проходит через горнило испытаний, и последнее преодоление во всех мировых религиях единодушно относят к очень трудному этапу перед раскрытием своего сердца навстречу Миру.
Воображение зрителя, скользящего по ковровой композиции улавливает вначале каждый образ по отдельности. И только потом всё выстраивается в единую символическую картину, в этом и кроется тайнопись изделия.
На центральном поле пазырыкского ковра подобно ритуальной площадке перед храмом, на которой горят светильники подношений, расположено 24 квадрата с крестообразными стилизованными бутонами лотоса, которые вместе с лепестками, образуют восемь лучей.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации] [Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
«Вписанный в квадрат внутренний восьмилепестковый круг (янтра) символизирует женское начало» (Мифологический словарь). Женское начало, материнство неразрывно с образом самоотверженного сердца, поэтому особо подчеркивалось место соединения четырех равноконечных лучей или лепестков — средоточие. Сердце называлось перекрестком и изображалось в виде равноконечного креста. Два креста становились восьмилучевой звездой. Символ Сердца Божественной Матери, два равноконечных креста в мировом изобразительном искусстве часто обыгрывались в виде лепестков или бутонов. Восьмиконечные звёзды и цветы можно увидеть в византийской и русской иконописи на изображениях покрывала Богородицы. Древнейший символ материнства, средоточия и равновесия заставляет нас еще раз внимательно взглянуть на саму идею поклонения перед Женским началом как проявлением Высшего мира.
Почитание Великой Матери Сущего остается выдающейся страницей в индоиранской и скифо-сибирской культуре. Есть серьезные основания предполагать, что этот культ перешел в тюркский, а затем и алтайский божественный пантеон.
Великая тюркская Богиня Верхнего Мира Ак-Энэ — Светлая Матерь Сущего. Алтайская, тюркская, а также мифология монгольских народов с древности до наших дней раскрывает многоплановый образ Богини-Матери как Правительницы Земного и Небесного миров. Хранительница священной, уходящей в Верхний мир горы Сумеру, соединяющей Небо и Землю, связанной в мифологии с созвездием Орион... Ак-Энэ, Белая Матерь обитает в первичном небесном океане, она учит Творца Ульгеня создавать миры. «Ак» — светлый, святой, белый. «Энэ» — «мать». Святая мать Ак-Энэ дарует жизнь всем людям, животным, деревьям, цветам, от Нее рождается все Сущее, Её взгляд проникает во все три мира. Она благословляет горы и воды. Ее обитель — это трехглавая вершина Сумеру, возвышающаяся над всеми мирами. Ак-Энэ окружают цветы и птицы и украшают сакральные ракушки каури.
Раковины каури использовались как декоративный элемент одежды еще со скифских времен. Название раковин каури у тюрко-язычных народов означает «змеиная голова». Это дает основание полагать, что традиция использовать каури в качестве оберегов имеет свои корни в центрально-азиатском матриархальном культе змеи. Широко используемые в ковроткачестве прорастающие цветочные композиции со змееподобными элементами олицетворяют плодородные силы Земли. «И хотя пока нет достоверных сведений о культе змеи у ранних кочевников Алтая, следует все же вспомнить образ «змееногой богини – родоначальницы скифов» (В.Кубарев).
Второе имя Светлой Матери Ак-Энэ это Умай-Энэ. Будучи Праматерью всех матерей, сестер, жен, дочерей, она умиротворяет войны, дарит животным хорошее потомство, растениям процветание, а людям радость и любовь друг к другу. Умай — могущественная богиня монголо-тюркского мира — известна под многими именами. В разных народах называют ее Умай-иче, Ымай идже, Май-иче, Май-ана, Пай-ана, Пай идже — «богатая, добрая мать» и Улуг ак ине — «Великая белая мать». Длительная история почитания этой богини сочетает в себе небо и преисподнюю, девственность и старость, рождение и смерть. Связывают ее и с древнеиндийской богиней матерью Ума, и с иранской небесной мифологической птицей Хумай, которая, бросая свою тень на человека, делает его счастливым.
Изображения Великой Матери — Владычицы Мира повторяются от эпохи неолита в долине Калбак-Таш на Алтае до раннего Средневековья в долине Кулу на севере Индии…
Удивительный аккорд композиции Пазырыкского ковра возвращает нас к осмыслению расстановки всех элементов вокруг центральной композиции из 24 цветочных розеток, заключенных в квадраты. В мотиве крестообразного бутона отчетливо слышны отголоски древних эпох, где почиталась Владычица Мира, которая дает рождение всем живым существам во всех мирах. Цветочный бутон, как символ зарождения жизни, создающий своими концами-лепестками крестообразную диагональ, считается уже в эпоху неолита вполне сформированным знаком Священного Материнства. Великая Матерь несет в себе равновесие и объединение миров, и знак Её — равноконечный цветущий крест.
Присутствие символа Высшего Материнского Начала в средоточии сложной ковровой композиции пазырыкского шедевра — неоспоримо. В ковре, как и в мандале, всегда есть центральная часть, где находится так называемый престол Владыки Мандалы - Мандалешвары. Это всегда объединяющий центр всей композиции. Мандала понимается как чистое измерение, которое управляется Мандалешварой. Пазырыкский ковер раскрывает свое глубинное измерение, и тем самым доносит до нас послание.
Наставление, записанное на языке символов, звучит отчетливо и величественно. Когда мы смотрим на бусы, то видим лишь бусины, но не нить, их соединяющую. Нить скрепляет бусины, оставаясь невидимой при этом. Символы подобны бусинам. Их скрепляет связующая нить осознания смысла. В тайнописи Пазырыкского ковра заложена удивительно жизнеспособная идея, которая сумела преодолеть время и расстояние. Цель жизненного странствия Человека — «проявить внутреннюю божественность», которая заложена изначально подобно искре света, в каждом из нас.
Катха Упанишада учит нас: «Каждая душа потенциально божественна. Цель состоит в том, чтобы проявить внутреннюю божественность путем управления природой, внешней и внутренней». Для каждого этапа на пути к своей потенциальной божественности в мандале ковра есть свое символическое обозначение. Нижний мир: необузданная сила — грифон. Средний мир: потенциал благородных качеств — олень. Знание и законы – колесо. Высший мир: духовное водительство — воин на коне. Объединение и равновесие трех миров — Великая Матерь Сущего.
В одной из старинных книг Индии Катха Упанишада есть такие слова: «То, что есть здесь, есть и там, есть и здесь. Тот, кто видит здесь другое, встречает смерть за смертью. Только глубинным сознанием это можно понять».
Вспомним, что ковер был найден именно в погребении. И во время земной жизни, и в момент смерти, во время перехода в другой мир, ковер имел значение особого смыслового наставления, написанного на языке орнаментальных знаков. Именно глубинным сознанием можно понять многогранное значение такого предмета, как пазырыкский ковер — от его хозяйственного применения в быту до символического философского значения — как визуального носителя древнего знания, выраженного в символах. Неудивительно, что основы древних учений записывались на языке символов и затем были воплощены в орнаментальных композициях на предметах быта, без использования письменности.
Получив новое рождение спустя столетия, пазырыкский ковер продолжает бережно сохранять мудрую тайнопись для каждого из нас.
Усть-Кокса,
2012, июнь