[Маруся]

Одна молодая интеллигентная женщина проснулась утром и тут же об этом пожалела.
Из всех углов на неё смотрела реальность, и со стола тоже,
и с полок, и из приоткрытого шкафа.
Реальность требовалось немедленно протереть тряпочкой, сложить стопочкой и частично снести на помойку.

Молодая интеллигентная женщина попыталась притвориться спящей,
но на кухне кошки уронили какую-то часть реальности
и пришли жаловаться, что накололи носы и лапки обломками.
Женщина высказывала все, что думает о кошках и реальности, пока хватало дыхания,
а потом обмоталась одеялом и побрела ставить чайник.

Когда были найдены очки, сквозь которые окружающая реальность выглядела ещё более безрадостно,
напялены джинсы и налит кофе, молодая интеллигентная женщина воссела на диване
и стала обозревать владения.
Владения казались неприлично большими. На тех квадратных метрах, что занимала реальность ещё вчера,
такое количество бардака разместиться никак не могло.

Женщина отхлебнула кофе, возвела очи горе и хотела было томно вздохнуть, но взгляд её упёрся в сынарник под самым потолком.
Томный вздох и глоток кофе застряли где-то на полдороге.
Следующие несколько минут молодая интеллигентная женщина кашляла и предавалась мечтам о пожарном шланге,
огнемете и апокалипсисе, который определённо является уважительной причиной для отмены генеральной уборки.

Даже мечты не сделали кофе слаще, а насыпать сахар женщина от расстройства забыла.
Поэтому жалобы на горькую жизнь, с которыми она искала порошки, спреи и швабру и драла на тряпки старую футболку, звучали особенно пронзительно.
Дальше начались сложности.

Первым следовало убрать сынарник.
Но тогда день бы сразу и кончился. Если же убрать все, но оставить сынарник, бардак уже за час, как диковинная зараза, расползся бы по всем углам обратно.
Далее требовалось убрать все, что валяется.
Чтобы убрать все, что валяется, надо найти для этого место.
Чтоб найти место, надо убрать в шкафу.
Опа, день снова кончился.

Пусть первой будет кухня.
С другой стороны, там же с утра пришлось подметать обломки и мыть чашки.
Значит, кухня уже убрана. В целом. Нет времени на детали.
Тогда первым будет шкаф!
Нет, другой шкаф.
Нет, это безнадёжно.

Кошки хихикали. Реальность скалилась. Пыль лежала.
Четыре часа молодая интеллигентная женщина скоблила, мыла, двигала и перекладывала стопочками.
У реальности хватило ума не сопротивляться.
Женщина выражалась замысловато и неинтеллигентно, роняла и проливала, вытирала и убирала,
в густом воздухе висела многослойная химическая взвесь, из взвеси являлся призрак мистера Пропера, хмыкал,
но помощи не предлагал, а потом и вовсе вылетел в открытую форточку.

Когда последняя тряпка была выполоскана и аккуратно повешена на просушку, последняя крупинка порошка стерта,
а последняя радужная лужица просохла, молодая интеллигентная женщина села и стала любоваться порядком,
как японец цветущей сакурой, - с бесконечным умилением и покоем на душе.
На поверхности стола, час назад вылизанного до последнего миллиметра, виднелась нежнейшая, легчайшая, едва заметная пыль.
Лепестки сакуры с шумом облетели, и все было замусорено розовой пожухшей дрянью.

Молодая интеллигентная женщина показала реальности язык, подумала, показала ещё и неприличный жест, оделась и уехала в гости.

Татьяна Суслова