[galant]

У храма Гекаты

Взяв в руку бич, Медея взошла на повозку, где уже сидели служанки, и мулы понеслись.
Путь лежал через город, и все, кто в этот ранний час видел царскую дочь, не мог отвести от нее взгляда. Встречный ветер шевелил ее золотые волосы. Глаза излучали такую ослепительную радость, словно дорога вела не в святилище богини мрака и чародейства Гекаты, а в храм угодного всем девам Гименея.

Город остался позади. Колеса, войдя в мягкую землю, перестали стучать, и стал слышен торжествующий гимн пернатых, приветствующих восход злато - тронного Гелиоса. Эти звуки заставили Медею забыть ночные страхи, наполнив все ее существо ликованием.
У бревенчатого строения, от древности наполовину ушедшего в землю, Медея остановила мулов и сошла на замощенную камнем площадку рядом с алтарем.

Приказав девушкам распрячь мулов и отвести их на луг, она добавила:
- Натешьте сердца песнями, а взор - луговыми цветами. А если доведется кого - нибудь увидеть, держите это в тайне.
С этими словами она направила стопы к серебристому тополю, гордо взметнувшему к небу пышную крону. Устроившиеся в ветвях вороны шумно переговаривались между собой, и Медея, понимавшая язык вещих птиц, прислушалась к их болтовне.
- Смотри! Вон там, у реки, двое. Один много раз посещал наш храм, а другой... В его руках лук, как бы не сбил он наших воронят.
- Он передает лук твоему знакомцу. Он задумал что - то другое. Он идет сюда.

Девушка вздрогнула, поняв, что вороны увидели Ясона. А вот и он, прекрасный, как возникший из Океана Сириус, и такой же губительный. У Meдеи замерло сердце, щеки зажглись горячим румянцем, колени охватила слабость. Когда Ясон приблизился, она не смогла ни раскрыть рта, чтобы ответить ему приветствием, ни протянуть ему руки. Ладони прилипли к бедрам. Таково колдовство любви, от которого, что бы ни говорили поэты и мудрецы, нет никакого спасения, никакого лекарства.
Ясону чувство это было неведомо. Но, убедившись, что царская дочь его любит, он радовался нежданной помощи Афродиты. Уловив эту радость, осветившую прекрасное лицо Ясона, Медея не поняла ее причины. Но она смогла улыбнуться, а потом и заговорить - нет, не о своей любви, а о деле.

Передавая Ясону мазь, она впервые коснулась его руки. Он благодарно схватил ее ладонь и поднес к губам. Наверху закаркали вороны, видимо, сплетничая, но Медея не вслушивалась в их болтовню, чувствуя лишь торопливое биение своего сердца. А когда Ясон отпустил ее руку, она отвела его в сторону и прошептала:
- Помолившись Гекате, вылей из чаши на землю любезный ей мед и уходи поскорей, не оборачиваясь, что бы ни услышал. Иначе нарушишь чары. Когда же наступит заря, обнажившись, натрись мазью и станешь могуч, как тот, из капли крови которого мазь. Натри ею свой щит. Выйдя на поле Ареса, присмотри камень побольше.
Она еще долго объясняла, а потом, замявшись, сказала:
- Помни меня, если тебе удастся возвратиться в отчий дом. И я никогда тебя не забуду и буду гордиться, что помогла тебе избежать верной гибели.
- Я понял, - сказал герой, - моя мазь, предназначенная для моего спасения, из крови Прометея, который рожден Япетом в моей окруженной горами стране. У нас он основал первые города и воздвиг храмы богам, был первым нашим царем. Мою родину называют Гемонией. Знай же, дева, что в Иолке, Орхомене и в других городах Гемонии, где не слышали имени твоего родителя, будут помнить о тебе как нашей спасительнице. Теперь же нам пора разойтись, чтобы нас не опередил закат твоего лучезарного деда. Мне кажется, что он сейчас видит нас и желает нам новой встречи.

Испытание

Выполнив предписания волшебницы, Ясон поспешил к полю Ареса, где его уже ожидал Ээт, окруженный свитой. Проверив, нет ли у героя меча или кинжала, царь передал ему сосуд с драконьими зубами и показал на край поля, где уже стоял плуг с адамантовым лемехом.
С одним лишь щитом Ясон двинулся по полю, испещренному глубокими ямами от бычьих копыт. Вдали, там, где поле упиралось в лесистый холм, по земле стлались струйки дыма, словно бы кто - то сжигал после зимней поры сырую листву. Приблизившись, Ясон разглядел отверстие, наполовину прикрытое листвой. То, что он принял за дым, было паром, исходящим из бычьих пастей. В пещере медные быки проводили ночь.

Заслышав шаги Ясона, они вырвались наружу, обдав героя дыханием. Оно не показалось ему горячим, хотя груди животных клокотали, как котлы с водой, подвешенные над пылающими кострами. Герой схватил ближайшего из быков за шею. Остальные быки разом повернулись, из медных глоток вырвалось пламя и закрыло Ясона. Всем смотревшим со стороны должно было казаться, что герой сгорел, но через несколько мгновений он появился живой и невредимый вместе с быками, впряженными в плуг. Железные рукоятки плуга раскалились докрасна, а Ясон не отнимал от них рук, словно он сам был не из человеческой плоти, а из металла.

Когда поле покрылось ровными бороздами, Ясон распряг быков, и они стремглав понеслись в свою пещеру. Оставалось засеять борозды зубами дракона и ждать, когда вырастут воины. Ожидание было недолгим. Зашевелилась земля. Сначала, как стебли растений, показались засверкавшие на солнце медные наконечники копий, затем остроконечные медные шлемы, закрывавшие лица, медные руки, туловища и ноги в медных поножах.
Никогда бы не справиться Ясону с медным воинством, если бы не совет Медеи. Схватив огромный камень, герой поднял его над головой и швырнул на середину поля. И сразу же меднодоспешные вступили в сечу, разя и убивая друг друга. Тех же, кто уцелел, прикончил Ясон..

С ужасом и удивлением смотрел Ээт на чужеземца, совершившего невозможное. Разумеется, он и не собирался выполнять свое обещание, тем более что был уверен, что кто - то раскрыл его тщательно скрываемую тайну обращения с медными воинами, Отправившись во дворец, он решил узнать, кто его предал.
По выражению лица родителя Медея догадалась о его подозрениях и решила немедленно покинуть дворец. Еще издали она увидела пламя зажженного чужеземцами костра и почти бежала к нему.
Герои радовались победе Ясона. Всегда верные данному слову, они и не подозревали, что царь может нарушить обещание. Поэтому они растерялись, услышав от гостьи, что придется добывать руно против царской воли, немедленно, под покровом ночи.
Решили, что с Медеей пойдет Ясон, а остальные будут как ни в чем не бывало громко распевать песни, чтобы обмануть бдительность соглядатаев, которых царь непременно пошлет.