[galant]

К цели

И обрел "Арго" зоркость, которой ему так не хватало, несмотря на нарисованный на борту глаз. В то время как один из братьев вместе с Анкеем находился у кормового весла, трое других, сидя на связке каната у мачты, рассказывали обо всем, что могло интересовать аргонавтов. Еще раньше герои видели на берегу деревянные сооружения, которые принимали за сторожевые башни. Оказалось, что это моссины - жилища варварского племени, получившего по ним название "моссинеки". В башне обитала одна большая семья вместе с домашними животными и птицами. Всеми жителями башен управлял царь, бывший одновременно и судьей. Если решение царя-судьи казалось старейшинам ошибочным, его запирали в одной из моссин и морили голодом.
- Глупцы! - заметил по ходу рассказа Ясон. - Будь это у нас в Фессалии, кто бы согласился царствовать!
Еще большее оживление вызвал рассказ о другом варварском племени, жившем за моссинеками. В день, когда рожают жены, их мужья, распростершись на ложах, стонут, и им, как роженицам, готовят омовения. Роженицы же производят детей без всякой помощи.
За рассказами гостей "Арго" незаметно проходило время. Вдали показались отвесные кручи Кавказа, казавшиеся близкими из-за огромной высоты.
- Здесь надо плыть осторожнее! - предупредил Китисор.
- Подводные скалы? - спросил кормчий.
- Нет! Корабли Ээта, обладающего мощным флотом.
- Но ведь нам все равно придется войти в гавань, - заметил Ясон.
- Мы ее минуем, - ответил Китисор. - Войдем в Фасис ночью и спрячемся, сняв мачту и паруса, в береговых камышах.
Ночью, полагаясь на опытных сыновей Фрикса, Анкей ввел корабль в широко разлившийся Фасис. Мачта была снята и уложена на палубу. Аргонавты вышли на палубу и вслушивались в ночную тишину, нарушаемую время от времени кваканием лягушек и криками каких-то птиц. А Ясон со своими родственниками спустился за борт и двинулся к берегу.

На Олимпе

Олимп жил своей привычной жизнью. В мегароне дворца богов Зевс, склонившись с трона, что-то говорил на ухо Гермесу, а тот кивал головой. Гефест в пристройке без устали колотил молотом, и по ударам можно было измерять время. Афродита в своих покоях томно сидела на кресле и, глядя в зеркало, расчесывала дивные волосы. Во дворе Эрот увлеченно играл в бабки с любимцем Зевса Ганимедом. Гера, уединившись с Афиной, взволнованно объясняла ей:
- Не знаю, что делать?! "Арго" в Колхиде. Но как обмануть хитрого и злобного Ээта? Бедный Ясон! Как ему помочь?
- Я тоже волнуюсь! - сказала Афина. - С какой стороны подойти? Не придумаю..
- Постой! - перебила Гера. - А не воспользоваться ли помощью Афродиты? Конечно, она доставила мне столько огорчений. Но ради Ясона я готова на все. Я слышала - у Ээта есть дочь Медея. Любовь делает чудеса.
Афина презрительно повела плечами.
- Мне это непонятно. Но если хочешь, могу тебя сопровождать. При виде гостей Афродита наскоро закрепила волосы и показала богиням на кресла.
- Садитесь! Давно вы у меня не были. Что вам показать? Вот этот гребень. Какая тонкая работа.. Мой супруг готов работать целые дни..
- Пока ты красуешься, у нас беда. "Арго" уже стоит в камышах на Фасисе. А как добыть золотое руно? Нужна твоя помощь.
Лицо Афродиты покрылось румянцем. Ей было приятно, что суровая и непреклонная Гера явилась к ней первая.
- Я готова помочь. Если появилась нужда в моих слабых руках, можешь на них рассчитывать.
- У нас нет нужды в твоих руках, - сказала Гера, отводя взгляд. - Ни в слабых, ни в сильных. Отдай приказание своему отроку, чтобы он поразил стрелой дочь Ээта Медею.
- Хорошо! Я постараюсь. Хотя нелегко мне придется. Стал непослушен мой сын и дерзок. Пойду поищу его.
Игра была в разгаре. Ганимед размазывал по смазливому лицу слезы, а Эрот, победитель, с хохотом прижимал к груди золотые бабки.
- Опять выиграл! - пожурила Афродита сына. - Снова обманул и гордишься нечестной победой. За это услужи мне!
- Нет от тебя покоя, ма! Дай поиграть!
- Не даром ведь! Получишь игрушку, какой не имел никто кроме Зевса, когда он был ребенком, а не отцом богов. Глазенки Эрота загорелись..